В 2017 году «Титаник» Джеймса Кэмерона отмечает 20-летие. Один из самых кассовых фильмов в истории, рекордсмен «Оскара», впервые был показан в США 19 декабря 1997 года. Успех «Титаника» — мелодрамы с впечатляющими спецэффектами — неожиданно оказался сумасшедшим; картина принесла бешеную популярность исполнителям главных ролей, Кейт Уинслет и Леонардо Ди Каприо. И хотя не все критики были в восторге от работы Кэмерона, зрители плакали и снова шли в кинотеатр. «Титаник» регулярно входит в разнообразные списки самых-самых фильмов всех времен и народов, но объяснить его феномен до конца невозможно. По случаю юбилея «Титаника» кинокритик Антон Долин рассказывает о том, как успех картины Джеймса Кэмерона повлиял на мировой кинематограф.
Удивительная история. Прошло 20 лет, а согласия вокруг «Титаника» нет до сих пор. Беспрецедентный на тот момент бюджет в 200 миллионов долларов и неслыханные сборы под два миллиарда в той же валюте (побить их удалось позже лишь «Аватару» того же Джеймса Кэмерона). Рекорд длительности в прокате — 287 дней. Небывалые технологии. 87 премий в общей сложности, из них 11 «Оскаров». И, конечно, культовая слава, которую цифрами не исчислишь. Однако — никакого консенсуса, который есть, например, вокруг двух кэмероновских «Терминаторов», общепризнанных шедевров. «Титаник» же был объявлен еще тогда, на излете 1990-х, воплощением дурного вкуса и манипулятивных голливудских техник. Это с одной стороны. С другой — многие до сих пор считают его величайшим фильмом в истории кинематографа.
Однако главная и самая революционная комбинация в «Титанике» заключается в другом. Картина Кэмерона — памятник мегаломании и гигантомании Голливуда, который постоянно норовит превзойти собственные рекорды, завоевать новые границы и покорить новых зрителей. В то же время и не в меньшей степени, это пример режиссерского упрямства и бескомпромиссности. Блокбастер Кэмерона — редчайший пример авторского кино, не сдающегося индустрии, а подчиняющего ее себе и потому способного изменить ее правила. Режиссер сам придумал этот фильм и написал его сценарий. Нырял к настоящему «Титанику», тщательно подбирал всех соучастников этой немыслимой экспедиции, искал и находил двух главных актеров — на тот момент не слишком известных (в любом случае, их карьеры изменились навсегда после выхода картины Кэмерона), утверждал песню Селин Дион — возможно, всем осточертевшую, но удивительно уместную в контексте картины.
Сегодня, когда американское кино регулярно отдает масштабные индустриальные проекты на откуп режиссерам-авторам, даруя им определенную творческую свободу, — будь то Райан Джонсон или Джеймс Ганн, Гильермо дель Торо или Альфонсо Куарон, Кристофер Нолан или Майкл Бэй, — в этом заслуга прежде всего Кэмерона. Отвечая на конкретный вопрос, почему именно «Титаник» покорил весь мир, вряд ли можно по-прежнему искать ответ в привлекательности ди Каприо или передовых спецэффектах. Перечисляя «всего четыре истории», в своем хрестоматийном эссе Борхес упускает пятую, возможно, самую древнюю: историю о Всемирном потопе, которая присутствует в большинстве мифологий. Она же — первая интерпретация сюжета о конце света. Если крушение реального «Титаника» в начале ХХ века было дурным предзнаменованием, отповедью человеческой самонадеянности, заставлявшей усомниться в победоносности пресловутого прогресса, то крушение кинематографического «Титаника» отчетливо выразило коллективный страх перед Апокалипсисом, так или иначе охвативший мир в преддверии смены тысячелетий. Гибель корабля — это гибель вселенной, никак иначе.
Напугав своих зрителей, Кэмерон тут же их утешил. Кое-кого все-таки любовь сможет спасти. Снова зажгутся люстры на утонувшем ковчеге, по парадной лестнице пройдут, как ни в чем не бывало, все пассажиры — грешные и невинные, добрые и злые, богатые и бедные. И зазвучит на титрах эта проклятая песня, которую искренне и давно ненавидишь — и от которой почему-то опять предательски щиплет в глазах.
Источник: https://meduza.io/
Нет комментариев