История лейкопластыря началась в 1882 году, когда немец Пауль Карл Бойерсдорф нанес на кусочек льняной тряпочки природный каучук, сосновую смолу, окись цинка и назвал свое изобретение лейкопластырь (греч. leikos — «светлый», emplastron — «мазь»). С тех пор прошло несколько лет…
Майским днем 1890 года у себя дома в немецком городе Гамбург 27-летний фармацевт Оскар Тропловиц просматривал свежий номер специализированной газеты Pharmazeutische Zeitung. Одно из рекламных объявлений привлекло внимание молодого человека. В нем предлагалось срочно и недорого (за 70 тыс. DM) купить небольшую химико-фармацевтическую фабрику вместе со складом. Тропловиц, выходец из еврейской семьи, пустившей свои корни в Верхней Силезии еще в XVII веке, всю жизнь мечтал о собственном деле. Оскара настолько заинтересовало предложение о продаже, что он решил написать рекламодателю письмо, в котором попросил уточнить некоторые интересующие его детали. Ответ не заставил себя долго ждать. Письмо от Пауля Карла Байерсдорфа, известного в фармацевтическом мире специалиста и, собственно, владельца фабрики, он получил всего через пару дней. Из письма Оскар узнал, как восемь лет назад фармацевт совершил поистине революционное изобретение — создал первый в мире бактерицидный пластырь , способный залечивать раны, не вызывая еще большего инфицирования или раздражения кожи. Пластырь был сразу же запатентован и стал первым кирпичиком в фундаменте новой компании Beiersdorf. Однако изобрести пластырь оказалось проще, чем заставить людей его покупать. Непредприимчивый Байерсдорф просто не представлял, как сбыть товар. При личной встрече Байерсдорфа с Тропловицем последний задал ему вопрос: в какую сумму обходится реклама продукции. Байерсдорф ответил, что никакой рекламой не занимался и в этом вопросе абсолютно не разбирается. Тропловицу стало понятно, почему весь нереализованный товар мертвым грузом лежал на складе, а фирма Beiersdorf в руках неумелого предпринимателя постепенно близилась к финансовому краху. Тропловиц, который в это время был почти вдвое младше Байерсдорфа, оказался полной противоположностью своего старшего коллеги. Молодой, напористый, привыкший брать от жизни по максимуму, Оскар Тропловиц был просто шокирован подходом к ведению дел в компании Байерсдорфа. Когда 1 октября 1890 года оба фармацевта покончили со всеми юридическими процедурами по сделке и ударили по рукам, в голове нового хозяина Beiersdorf сотнями роились идеи организации нового дела. Уж он-то знал, что закатит такую рекламную кампанию, что покупателям ничего не останется, как партиями скупать его продукцию. Сам Пауль Байерсдорф оставшуюся жизнь посвятил фармацевтическим опытам в своем частном владении в Алтоне. Потом он ввязался в какую-то сомнительную сделку и потерял почти все деньги, после чего в июне 1896 года покончил жизнь самоубийством, отравившись ядом. У Тропловица же дела шли все лучше и лучше. В 1892 году он приобрел новое помещение, в котором открыл торговый зал. Кстати, именно это здание до сих пор является головным офисом Beiersdorf. Тропловиц работал над технологией, увеличивал выпуск продукции и изо всех сил старался минимизировать издержки производства. Он предложил сотрудничество бывшему партнеру Байерсдорфа, известному немецкому дерматологу Паулю Герсону Унна, который вместе с Полем Байерсдорфом участвовал в разработках пластырей . В тандеме Тропловиц и Унна получили один из самых важных патентов на Leukoplast, изделие, которое в современной фармацевтике хорошо известно под названием бактерицидный лейкопластырь . Им удалось нейтрализовать раздражающее действие обычного пластыря , добавив в его состав оксид цинка, который к тому же придал пластырю современный белый цвет. Оставался последний момент: с помощью рекламной кампании показать изобретение покупателю и ждать его реакции. Она не заставила себя долго ждать — очень скоро пластыри от Beiersdorf стали пользоваться огромным спросом в Германии, а через несколько лет и во всем мире. Другим изделием, которое Тропловиц изобрел совместно с Унна, стал Paraplast, новый вид медицинского пластыря , полностью состоящий из хлопка. Помимо медицинских, лаборатория Beiersdorf получила и целый ряд технических пластырей , которые были абсолютно непригодными для человеческой кожи, зато оказались просто незаменимыми, к примеру, чтобы заклеить порвавшуюся покрышку велосипеда. Таким образом, на основе полученных новинок был создан новый дивизион компании, специализирующийся на выпуске изоляционных лент. В 1922 году Тропловиц создал новый брэнд Hansaplast. Leukoplast и Hansaplast продавались по принципиально низким ценам. Приверженность этой тактики помогла Beiersdorf сравнительно быстро стать компанией международного значения. А примерно в тоже время некие братья Джонсон: Роберт и Джеймс предложили медикам нераздражающую кожу хирургическую ленту с адгезивом из окиси цинка, предназначенную для удержания на теле марлевой повязки. Можно сказать, что человечеству повезло с тем, что Жозефина Диксон — жена поставщика ваты для фирмы Джонсонов Эрла Диксона — была молода и неопытна в ведении домашнего хозяйства. На каждом шагу ее подстерегали несчастья: то палец порежет кухонным ножом, то обожжется, схватив раскаленную сковородку. Более просвещенный муж мог бы отвести Жозефину к последователям Фрейда и выяснить причину ее мазохистского стремления к самоуничтожению, но любящий Эрл терпеливо забинтовывал ей руки и заклеивал хирургической лентой, которую приносил с работы, ее раны. Оказывать первую помощь он умел — отец и дед были врачами, но возня с повязкой требовала много хлопот, а главное присутствия самого Эрла — условие почти невыполнимое, если учесть, что половину рабочего времени Диксона составляли разъезды. Не желая бросать Жозефину на милость соседей, Эрл задумался и пересмотрел саму процедуру перевязки. Повязка должна держаться на месте, легко и удобно накладываться и в то же время сохранять стерильность. Он положил на кухонный стол хирургическую ленту шириной в три дюйма липкой стороной вверх, отрезал кусочек марли и приклеил ее на середину. Чтобы повязка не испачкалась, а клей не высох, он закрыл ленту тонкой тканью. Смысл всего этого был в том, что когда миссис Диксон снова поранится, ей понадобится только снять защитную ткань и приложить готовую повязку на поврежденное место. Диксон поделился своей выдумкой с коллегой, тот посоветовал ему рассказать об этом менеджеру. Президент Джеймс Джонсон увидел в этом изобретении большое будущее, а управляющий хлопчатобумажной фабрики У. Джонсон Кеньон придумал название новому изделию: бэнд (лента) + эйд (помощь) — и получилось «бэнд-эйд», то, что мы называем сегодня пластырем. В 1924 году фирма Джонсонов установила машину для резки бэнд-эйдов на кусочки длиной 3 дюйма и шириной 3/4 дюйма. Вот так, благодаря этим двум историям, сейчас мы имеем и активно используем в повседневной жизни одно из ценных изобретений века — пластырь .
Источник: batona.net
Нет комментариев