Худшим годом в истории человеческой цивилизации стал 536 год нашей эры, когда в результате извержения сразу нескольких крупных вулканов большинство регионов планеты поразил неурожай. К таким выводам пришел профессор-историк из Гарварда Майкл МакКормик по итогам цикла палеоклиматологических исследований.
«Этот год стал началом одного из самых тяжелых периодов в истории человечества, — отмечает МакКормик в интервью журналу Science. Европа, Ближний Восток и значительная часть Азии в течение 18 месяцев были подернуты дымкой. «Солнце светило едва ли ярче луны», — так характеризовал этот период византийский историк Прокопий Кесарийский. Среднегодовые температуры в этом году, по утверждениям американского ученого, снизились на 1,5 — 2,5 градуса, и десятилетие после этого было самым холодным за последние 2300 лет. В Китае летом наблюдались снегопады, повсеместно был неурожай, разразился голод. За этим через несколько лет последовала эпидемия так называемой Юстиниановой чумы, довершившая кризис».
— Такие исследования, по моему убеждению, всегда несут в себе большой элемент фэнтези, — говорит заведующий лабораторией климатологии Института географии РАН Владимир Семенов. — Достаточно скудная информация нанизывается на желаемый нарратив. На деле же практически не существует методов, позволяющих получить палеоклиматологические данные такой точности.
Впрочем, в основе концепции МакКормика лежит вполне достоверный факт: действительно, серия извержений крупных вулканов приводит к более или менее значительным похолоданиям, и истории такие периоды известны. Семенов приводит яркий пример — так называемый «год без лета», который выдался в Северном полушарии в 1816 году после извержения вулкана Тамбора в Индонезии. Крупные же климатические катастрофы приводят и к политическим подвижкам, как это было, скажем, в результате засух в Индии XIX столетия.
— Климатический кризис 536 года — не единичный, — рассказал «МК» Алексей Кокорин, руководитель климатической программы WWF в России. — За прошедшие два тысячелетия такое случалось как минимум пять раз. Были общепланетарные, но короткие кризисы, были региональные, но более глубокие — когда на вулканическую или солнечную аномалию накладывались изменения океанских течений.
К примерам таких региональных климатических кризисов можно отнести так называемый Малый ледниковый период (XIV – XVIII век) в Европе. Долгое время предполагали, что он связан с солнечной активностью, но поскольку в Китае снижения многолетних температур в эти века не отмечалось, стало быть, дело еще и в океанических вариациях, поясняет Кокорин.
Могут ли на нашем веку повториться подобные климатические испытания? Точного повторения 536 года не будет, уверяют ученые. «В плане климата современные извержения вулканов, как недавно на исландском Эйяфьядлайёкюдле, не опасны, — говорит Семенов. — Как мы имели возможность наблюдать, эти выбросы серы повлияли только на движение самолетов. Такой масштабной вулканической активности, как в 536 или даже в 1816 году, сейчас не наблюдается. К тому же даже если внезапное крупное извержение произойдет, современная техника сможет обеспечить достаточную продуктивность земледелия».
— Мир действительно изменился, но двояко, — говорит Кокорин. — С одной стороны, конечно, мир стал глобальным — и 5 лет неурожая в каком-то одно регионе, которые вызвали бы массовую гибель людей в прошлые века, сейчас не так опасны: умереть людям не дадут. Но с другой стороны, на естественные вариации климата накладывается все более сильное антропогенное воздействие.
Помимо парникового эффекта, действующего глобально, антропогенное давление на окружающую среду уже во второй половине XXI века может привести к жестокому дефициту пресной воды во многих регионах Азии и Африки, считает Кокорин. Конечно, это не приведет к планетарной катастрофе — более богатые водой регионы поделятся с засушливыми, а в крайнем случае, опустыненные местности можно будет бросить и перейти в более благополучные районы. И все-таки максимальное количество жертв при подобном кризисе можно оценить в 10% будущего мирового населения — а это около 1 млрд человек.
— Даже если мы возьмем более вероятные цифры — меньше 10% населения Земли — то получится, что дефицитом пресной воды могут быть затронуты сотни миллионов человек, — резюмирует климатолог.
Таким образом, хотя сегодня мы не настолько зависим от климата, как в прошлые века и тысячелетия — неурожай в конкретной области не угрожает голодной смертью, особенно в богатых ресурсами регионах — но все-таки зависимость от климата продолжает существовать.
Источник: Московский Комсомолец
Нет комментариев